Мемориальная доска почётному гражданину города Олёшки
(Цюрупинска) Александру Константиновичу Серёгину, установлена на здании
гимназии №1 (средней школы №1) в городе Олёшки (Цюрупинск) Олёшковского
(Цюрупинского) района Херсонской области. Надпись на доске: "Серёгин
Александр Константинович 16.VIII.1923-27.I.2001. Ветеран Великой Отечественной
войны. Почётный гражданин города Цюрупинск. Директор средней школы №1 им.
Кирова с 1961 по 1980 год. Опекаясь потребностями общества города, проявил
особую заботу в строительстве нового помещения учебного учреждения".
Александр Константинович Серёгин родился в Шолоховских
местах, на Дону, на хуторе Мало-Терновом, и был седьмым ребенком в семье
крестьянина-середняка. Когда умерла мать, отец женился вторично, взяв жену с
еще пятью детьми. "Детство мое, – писал позже в автобиографии Александр
Константинович, – прошло в большой, но дружной крестьянской семье, где меня
приучили к труду и уважению старших." Потом, закончив семь классов, сбежал
с друзьями в школу ФЗО (фабрично-заводского обучения) в Астрахани и получил
направление на работу на Одесский судоремонтный завод. Приступил к работе 11
мая 1941 г, а через полтора месяца началась война. Александр, приписав себе
один год, ушел на фронт добровольцем и прошел путь воина до конца, испытав и
горечь поражений и плена, и радость побед. А закончил войну связистом в
Восточной Пруссии, дошел до Берлина.
После демобилизации, в 1947-м году, его
часть оказалась в Цюрупинске, и там, в швейпроме, куда он носил укорачивать
шинели, увидел красивую девушку – Надю Княгницкую. И тут же отбил у жениха,
женился и увез на Дон. Александр пошел работать комбайнером, зарабатывал зерно,
в доме в то голодное время появилась еда. Дочь Александра Константиновича,
Людмила Александровна, вспоминает: "Мама была очень хорошей портнихой,
прекрасно готовила, любила разводить цветы, вышивала (кстати, её вышивки
хранятся в нашем краеведческом музее). Но на новом месте, по её словам,
подсмеивались над "хохлушкой". Папу к тому времени назначили
директором Дома культуры. Он все время был в разъездах с агитбригадами (тогда
это было очень популярно). И бабушка забрала маму с сыном Шуриком домой, в
Цюрупинск. Вскоре примчался отец, произошло примирение, в знак которого через
положенное время родилась я. Родители прожили свой век в любви и согласии, и у
меня всегда было впечатление, что отец сдувал с мамы пылинки, так сильно любил
ее." Сначала они жили в большом дворе, в котором дед Княгницкий собирал
всю многочисленную родню. Одних детей было семеро, и все они вместе ели,
играли, гуляли под присмотром взрослых. Все очень любили своего деда-плотника.
Дядя Пава Княгницкий занимался фотографией, поэтому сохранилось много семейных
снимков. В то время в цюрупинском лесу было несколько пионерских лагерей, там
Александр какое-то время работал вожатым. А с 1950 года он работает физруком в
средней школе№1, в этой же школе заканчивает 10-й класс (такие были
послевоенные времена), а в 1955 становится выпускником физико-математического
факультета Херсонского пединститута. Судьба завершила свой очередной круг и
привела его к тому, чему будет посвящена вся его дальнейшая жизнь. В
1961-м он уже директор школы №1. И просто сказать, что он был предан своему
делу и этому учебному заведению – значит не сказать ничего. По воспоминаниям
его учеников, Серегин – человек слова, честный и порядочный, и эти качества
старался привить детям. Умел помочь, поддержать в сложной ситуации, просто
понять. Но уж если провинился – то берегись, похода в директорский кабинет
"по вызову" старшеклассники всячески старались избегать. Знали, что
разговор будет по-мужскому коротким.
"Школа была нашим вторым домом, –
вспоминает дочь. – Утром мы всей семьей, вместе выходили из дома, хотя мама шла
на свою работу, в детский дом, а мы с папой вместе: он работать, а мы с братом
– учиться. Хотя я, например, стеснялась и не любила, когда папа приходил к нам
в класс заменять кого-то из учителей." В учительском коллективе его любили
и уважали, слово директора было законом для всех. И сам он – подтянутый,
стройный, улыбчивый, не мог не вызывать симпатии. А как любил школу, как пекся
о ней, хотел сделать еще лучше! Здание было старое, еще дореволюционное,
однажды в нем упал кусок потолка. К счастью, тогда никто не пострадал, но
Серегин обращается в Министерство с просьбой о строительстве нового здания. А
когда приехала комиссия, он водил столичных чиновников по классам с ломом,
демонстрируя ветхость старых стен из камыша, дранки и глины. После этого, в
течение 1964-1965 годов, было построено новое (нынешнее) здание школы ( с 2000
года – Цюрупинской гимназии). В тот год выпускники во внутреннем двора посадили
елочку, а под ней зарыли капсулу с пожеланиями будущим поколениям учеников.
Сейчас эта высокая раскидистая ель выросла уже выше самого здания. Одному из
авторов этих строк тоже посчастливилось около двух лет работать с Александром
Константиновичем в один из самых сложных периодов его жизни. О нем
свидетельствуют несколько скупых строчек автобиографии Серегина: " 5
августа 1980 года, против моего желания, приказом по облоно (областной отдел
народного образования) переводят меня директором Цюрупинской школы-новостройки
№2, где я работал до 20 октября 1983 года." За ними – трагедия человека,
насильно, против собственной воли, вырванного из ставшей родной школы, которой
отдано столько лет жизни. Дочь Людмила вспоминает, что отец до последнего не
хотел оставлять свое детище, даже уехал в санаторий, чтобы переждать, но
пришлось: слово партии было законом. А она, в лице районного начальства,
решила: "Построил одну школу, построишь и другую." И вообще, в
советское время, да еще и членами партии, ее решения не обсуждались. И какую же
силу характера надо было иметь, чтобы ни единым словом или жестом не выдать
своего нежелания. Он был энергичным, веселым, казался полным сил, шутил, а
впереди, спустя несколько лет, были три инфаркта – не от этих ли самых,
спрятанных тогда глубоко внутри, переживаний? Серегин все же построил и эту
школу, наладил работу, и в октябре 1983-го, сделав в последний раз расписание
уроков и тарификацию, написал заявление о выходе на пенсию. По возрасту.
Конечно, он мог бы вполне работать и дальше, но считал, что на пенсию надо
уходить красиво, когда ты еще всем нужен. Деятельная натура Серегина находила
себе занятия даже после выхода на отдых. Он стал лектором и ездил по району,
писал в военкомате "Книгу памяти" в 1984-85 годах. Потом, совершенно
неожиданно для всех, купил теплицу для цветов и стал выращивать в ней тюльпаны
в горшочках, которые любил дарить женщинам, родным и близким. Там же выращивал
редиску, лук и зелень. А вскоре Александр Константинович стал писать стихи, и
даже издал небольшой сборник. У него была привычка записывать свои мысли,
выступления, стихи на небольших листочках из блокнота или школьной тетрадки, и
дочь бережно сохранила эти странички. С них, уже пожелтевших от времени, звучит
его голос, произносящий самое сокровенное и наболевшее. Людмила Александровна
говорит, что в эти годы отец любил побыть наедине с собой, подумать, почитать.
Очень близким было ему известное стихотворение Андрея Малышко "Любіть
Україну", переписанное от руки, оно тоже сохранилось в его бумагах.
Коренной русский, он глубоко переживал за судьбу ставшей ему родной Украины. На
одном из листков есть такие строки: "Помните, что Украинец не тот, кто
родился на Украине, а тот, кто делает все для того, чтобы она была богата и сильна
." Незадолго до смерти он как-то сказал: " Эти два топорика ( имея в
виду цифру 77) подрубили мою жизнь." Слова оказались пророческими, а в его
записях нашли стихотворение, начинающееся со строк: " Жить охота века.
Жаль, что жизнь коротка..."
В одной из рукописных записей Александр Константинович
оставил такие слова для нас потомков –«Мне шёл 18 год, когда началась ВОВ навязанная германским фашизмом. 25 августа 1941 года я одел серую не по размеру шинель.
Шел 1941 год самый жестокий из жесточайших, роковой из роковых. Что мы ветераны пережили пусть не допустит Бог этого переживания вам нашим детям и внукам. Зачем мы вновь и вновь возвращаемся к этим воспоминаниям? Верно, ради будущего, прежде всего нашего подрастающего поколения.»
Цюрупинск Сегодня, Татьяна Крючкова, Екатерина Сирота
комментариев